Выступление президента Международного комитета Красного Креста Якоба Келленбергера на Международной конференции по вопросам международного гуманитарного права, посвященной 140-й годовщине принятия Санкт-Петербургской декларации 1868 года

24 November 2008



Ваши превосходительства!
Дамы и господа!


Являясь сопредседателем и одним из организаторов этой конференции, посвященной 140-й годовщине принятия Санкт-Петербургской декларации, я хотел бы поблагодарить высоких гостей и участников данного форума из Российской Федерации и других государств за то, что они сегодня здесь, и с удовлетворением отметить ту приверженность этому документу, которую демонстрирует ваше присутствие. Эта конференция еще раз подчеркивает необходимость и, я надеюсь, желание сохранить дух Санкт-Петербургской декларации.

Я хотел бы также дать высокую оценку тому позитивному и продуктивному сотрудничеству, которое осуществляют Международный комитет Красного Креста и Межпарламентская Ассамблея государств ― участников СНГ уже на протяжении более чем 10 лет, и особенно их тесному взаимодействию с момента подписания корпоративного соглашения в 2004 году. Это соглашение в значительной степени содействовало распространению знаний о Международном гуманитарном праве в регионе. Одним из аспектов нашего сотрудничества является создание модельных законопроектов для имплементации Международного гуманитарного права странами ― участницами СНГ. Последний из таких модельных законопроектов относится к защите прав пропавших без вести и членов их семей, и этот документ будет завтра рассмотрен Межпарламентской Ассамблеей.

Один достаточно известный человек однажды написал: «Если новые и страшные виды оружия массового поражения, которые сегодня находятся в распоряжении государств, кажутся предназначенными для того, чтобы сократить продолжительность будущих войн, то очень вероятно, с другой стороны, что будущие войны станут только еще более и более кровавыми».

Простительно, если вы подумали о том, что эти слова относятся к продолжающемуся прогрессу в области технологий производства оружия сегодня, в XXI веке. Однако же они были написаны в XIX веке человеком по имени Анри Дюнан, который стал свидетелем и затем описал чудовищные последствия, с которыми столкнулись военнослужащие в результате применения оружия во время битвы при Сольферино в 1859 году. Г-н Дюнан и еще четыре жителя Женевы пошли дальше: они создали Международный комитет Красного Креста и разработали первую Женевскую конвенцию 1864 года, регламентирующую защиту больных и раненых солдат, а также тех, кто оказывает им помощь, от нападений.

Предупреждение Анри Дюнана о возможных гуманитарных последствиях развития технологии производства вооружений получило свой резонанс. Менее чем через 10 лет Санкт-Петербургская декларация стала первым официальным соглашением, запрещающим использование определенных видов вооружений во время войны. Дух этой декларации, который помог заложить основу современного Международного гуманитарного права, сегодня столь же актуален, как и 140 лет назад. Однако этот дух иногда проходит тяжелые испытания, и не в последней степени ― отношением государств к кассетным боеприпасам, которые принесли людям неоспоримые страдания в ходе многих недавних конфликтов.

Принципы, установленные этим международным инструментом, сыгравшим в истории поворотную роль, остаются актуальными и сегодня, несмотря на то что они подвергаются угрозам и испытаниям реалиями современных вооруженных конфликтов.

Значимость Декларации выходит далеко за пределы ее специальных ограничений на использование разрывных пуль весом до 400 грамм. Она устанавливает принцип того, что единственной целью войны должно быть ослабление военных сил противника и что использование оружия, которое бесцельно усугубляет страдания людей, получивших увечья, или делает их гибель неизбежной, не может быть оправдано. Эти принципы лежат в основе Гаагских конвенций 1899 и 1907 годов и также первого Дополнительного протокола к женевским конвенциям 1977 года, запрещающего средства и методы ведения военных действий, которые по своей природе провоцируют чрезмерные увечья и ненужные страдания людей.

Сегодня эти принципы явным образом признаются частью обычного международного права. Оно применимо в ситуациях международных и немеждународных вооруженных конфликтов и обязательно для всех сторон – вне зависимости от того, являются ли они правительственными вооруженными силами или неправительственными вооруженными группировками. Это заключение было подтверждено в исследовании МККК по обычному международному праву, опубликованном в 2005 году.

Эти принципы также тесно связаны со знаменитой «оговоркой Мартенса», – названной в честь российского делегата, предложившего на Мирной конференции 1899 года положение, которое вошло в преамбулу к Гаагской конвенции того же года. Предложение Мартенса устанавливало то, что международное гуманитарное право может основываться как на обычном праве, так и на кодифицированном праве. Оно обеспечивало защиту от нарушений Международного гуманитарного права на основе обычаев, существующих в культуре цивилизованных наций, законов гуманности и, что особенно важно, требований общественного сознания.

Общественное сознание стало важным аспектом в современном развитии Международного гуманитарного права. «Оговорка Мартенса», наряду с принципами Санкт-Петербургской декларации, если можно так сказать, очевидно прослеживаются и во многих более поздних договорах, таких как Протокол к Конвенции об обычных вооружениях 1995 года, запрещающий использование ослепляющего оружия, Конвенция о противопехотных минах 1997 года и новая конвенция, запрещающая кассетные боеприпасы, которая будет открыта для подписания в Осло на следующей неделе.

Помимо этих фундаментальных принципов, дух Санкт-Петербургской декларации также очень важен и с других точек зрения, устанавливая стандарты, которые позволяют нам и сегодня многому научиться. Прежде всего, важно, что Декларация была принята независимой международной военной комиссией, а не дипломатическим сообществом. Этот факт говорит о фундаментальной ответственности и о той значимой роли, которую военные могут и должны сыграть в обеспечении интересов гуманности.

Конечно, военная комиссия приняла эту Декларацию, прежде всего исходя из соображений гуманности. Важно то, что комиссия говорила не о том, как найти правильный баланс между военными интересами и соображениями гуманности (как мы зачастую делаем это сегодня), но скорее о том аспекте, что «военная необходимость должна подчиняться требованиям гуманности». Это принципиальным образом иная концепция, к которой нам стоило бы вернуться сегодня, в 2008 году.

Я напомню вам, что Санкт-Петербургская декларация запретила вооружения, которые еще не использовались на поле боя. Было достаточным просто вообразить себе чудовищные последствия использования разрывных пуль для человека и мотивировать государства подписать Декларацию, признающую, что военнослужащий не должен страдать от более серьезных увечий, чем это необходимо, чтобы вывести его из строя.

Дух Санкт-Петербургской декларации, на которую я ссылаюсь, также очевидно прослеживается и в том, что инициатива о запрещении разрывных пуль пришла от того самого государства, которое их разработало.

Ваши превосходительства, дамы и господа!

Те, кто разработал Санкт-Петербургскую декларацию, сделали то, что ни один из нас не должен терять из виду. Они провели зыбкую линию, разграничивающую дозволенные средства и методы ведения военных действий. Если пересечь эту линию, то будут уничтожены все понятия о гуманности в деле ведения войны. МККК всегда участвовал и будет участвовать в активном диалоге с государствами, включая самые сильные из них, касательно того, где должна проходить эта зыбкая линия. Чего мы не можем принять, так это предложения о том, что гуманитарным соображениям не место в диалоге о том, где должна проходить эта линия, или, еще хуже, что такой линии не должно быть вовсе. Ведение войны никогда не было и никогда не должно стать оправданием не имеющему пределов кровопролитию.

Конечно, даже когда эта зыбкая линия определена и согласованы пределы средств и методов ведения военных действий, обеспечение того, чтобы нормы международного гуманитарного права были имплементированы в национальном законодательстве и впоследствии соблюдались, это сложная задача. Может возникнуть резонный вопрос: зачем нужен свод подробно разработанных правил Международного гуманитарного права, многие их которых получили всеобщее признание, если эти правила постоянно нарушаются в ходе вооруженных конфликтов по всему миру?

МККК убежден, что существующие правила Международного гуманитарного права создают адекватную правовую структуру для необходимых ограничений, призванных минимизировать человеческие страдания во время вооруженных конфликтов. Я не имею в виду то, что не существует простора и необходимости для развития и адаптирования гуманитарного права к новым ситуациям. Новая конвенция о кассетных боеприпасах, о которой я говорил ранее и разработку которой поддерживал МККК, это только один пример динамичного развития Международного гуманитарного права.

Безусловно, существуют некоторые ключевые понятия Международного гуманитарного права, которые необходимо прояснить, а также специфические области, требующие более детальных норм для защиты лиц, пострадавших в связи с вооруженным конфликтом. Процедурные гарантии для заключенных, содержащихся под стражей по соображениям безопасности, и юридические гарантии – это как раз две такие области.

Понятие прямого участия в боевых действиях, которое определяет, при каких обстоятельствах гражданские лица теряют защиту от прямых нападений в соответствии с Международным гуманитарным правом, является еще одним примером, требующим доработки. Необходимость прояснить это понятие не должно вылиться в некое академическое упражнение. Она имеет очень практическое значение. МККК инициировал экспертный процесс по интерпретации данной концепции. Организация также находится в процессе оценки того, существует ли необходимость для дальнейшего прояснения или развития права, регулирующего ведение немеждународных вооруженных конфликтов. Этот процесс был инициирован благодаря тому факту, что большинство современных вооруженных конфликтов носят немеждународный характер, а также из-за специфических проблем в области применения и обеспечения соблюдения Международного гуманитарного права в таких ситуациях.

Однако будет также справедливым сказать, что основной проблемой является далеко не отсутствие адекватного законодательства, а скорее недостаточная политическая воля для имплементации существующих норм Международного гуманитарного права.

Ясно, что первостепенной ответственностью участников вооруженного конфликта является соблюдение и обеспечение соблюдения Международного гуманитарного права. Это прописано в женевских конвенциях 1949 года и в общей для всех них статье 1. В то же самое время эта ответственность влечет за собой обязательства для государств принять ряд определенных законодательных, административных и практических мер. Должная подготовка и надзор со стороны командования в Вооруженных силах, имплементация запретов и ограничений на определенные средства военных действий, а также установление механизмов и процедур для оценки соответствия новых или уже существующих видов вооружений нормам Международного гуманитарного права являются важными примерами этих обязательств.

Был достигнут несомненный прогресс. Если в свое время ответственность могла в свое время быть скорее исключением, чем правилом в ходе вооруженного конфликта, эта тенденция медленно, но неизменно меняется, во многом благодаря растущей общественной осведомленности в вопросах Международного гуманитарного права. Именно общественное давление и коллективный стыд правительств за неспособность остановить кровопролитие в бывшей Югославии и Руанде вылились в создание двух уголовных трибуналов по этим странам в начале 1990-х годов. Несмотря на ограничения их полномочий, создание трибуналов стало значительным шагом вперед в том, чтобы положить конец безнаказанности военных преступлений и проложить путь для создания в 2002 году Международного уголовного суда – первого в мире постоянного суда с юрисдикцией расследования самых тяжких международных преступлений: геноцида, преступлений против человечества и военных преступлений.

Помимо этого, определенные сложности, связанные с опытом, полученным в бывшей Югославии и Руанде, способствовали развитию Концепции ответственности в области обеспечения защиты, которая была принята на Всемирном саммите ООН в 2005 году и на которую ссылался Совет Безопасности ООН. Этот принцип еще раз подчеркивает постоянную и первоочередную ответственность государства обеспечить защиту жителей вне зависимости от того, являются ли они его гражданами или нет, от геноцида, военных преступлений, этнических чисток и преступлений против человечества. Он также подчеркивает вторичную ответственность международного сообщества за обеспечение своевременного и решительного ответа в тех случаях, когда то или иное государство явно не справляется с предоставлением такой защиты. Однако данная концепция все еще является поводом для определенного рода напряженности, что не в последней степени связано с вопросом о суверенности государства. По этой причине остается наблюдать за тем, какое развитие получат использование и имплементация Концепции ответственности в области обеспечения защиты в ближайшем будущем. И это тот вопрос, за которым МККК будет следить очень внимательно.

На национальном уровне законодатели и суды также наконец начинают привыкать к своим обязательствам обеспечивать то, чтобы национальное законодательство признавало уголовную ответственность тех, кто нарушает Международное гуманитарное право, включая запрет на оружие, которое по своей природе несет людям ненужные страдания или чрезмерные увечья, а также содействовать проведению в жизнь такого законодательства. Смысл прост: военные преступники и те, кто заказывает совершение таких преступлений, больше не могут рассчитывать на безнаказанность и считать ее само собой разумеющейся.

Однако нам необходимо проделать еще долгий путь. Соблюдение и имплементация Международное гуманитарное право как на национальном, так и на международном уровнях все еще недостаточны. К сожалению, участники вооруженных конфликтов во многих случаях еще не пришли к пониманию того, что применение и содействие обеспечению этих правовых ограничений служат их интересам. Если войны не будут иметь передела, то те, кто совершает нарушения Международного гуманитарного права, также легко могут сами стать жертвами нарушений, и наоборот.

Ваши превосходительства, дамы и господа! Мы живем в век фантастических научных достижений. Такие области, как, например, химия, энергетика, нанотехнологии и биотехнологии, постоянно развиваются. Эти достижения, если говорить применительно к оружию, могут дать носителям оружия беспрецедентную власть для нанесения новых и более серьезных типов увечий все большему числу людей. Некоторые виды вооружений, если за ними внимательно не следить и не использовать со всей ответственностью на благо гуманности, могут даже выйти из-под нашего контроля. Перед всеми нами, а также перед всеми государствами и вооруженными силами сегодня стоит задача и ответственность возродить дух Санкт-Петербургской декларации и еще раз обратить внимание на слова Анри Дюнана, которые я процитировал в начале своего выступления. Общественное сознание может и должно этого требовать. Благодаря этому, мы поможем добиться того, чтобы Санкт-Петербургская декларация оставалась маяком гуманности в XXI веке, каким она была 140 лет назад.

Благодарю за внимание!